Старик. Рассказ врача отряда пропаганды и агитации (И.В. Станкевич)

16.05.2023

Вас интересует моральная сторона моей работы в Афганистане? Что ж, говорить об этом можно много. Вот только один пример.

Отряд работал в отдаленном кишлаке. День выдался тяжелый. С утра и до обеда не прекращался прием больных. Условия далекие от союзных. Представьте стол под деревом, а за ним врач и фельдшер с переводчиком. Вокруг стояли и сидели на корточках афганские мужчины. Медсестра, в одиночку, осматривала женщин, которые теснились перед глинобитным домом в одно окно. В нем она и работала. Часам к трем поток больных прекратился. Честно говоря, чувствовал себя как выжатый лимон. Да и остальные были на пределе.

Осмотрел последнего больного. Им был старик. Почерневшее от длительной работы в поле лицо сплошь покрыто морщинами, жидкая седая борода, ветхая одежда, согнутая спина ничем не выделяют его среди других. Он взял назначенные ему таблетки. Переводчик разъяснил как их принимать. Афганец кивнул головой, понял. Отошел на два шага, вернулся, попросил повторить еще раз. Лейтенант повторил. Тот опять кивнул, что-то переспросил. Снова не понял. Подошел афганский партийный работник, начал объяснять, раскладывать таблетки по бумажкам, писать порядок приема. Больной кивнул, все понял, только уточнил: "А можно все вместе?" Тут я не выдержал, встал и отошел в сторону. Чувствую, что не прав, но боюсь сорваться. Фельдшер, молодец, продолжает разъяснять. Партийный работник извинился за своего земляка, постарался помочь делу.

Наконец-то ясно. Все облегченно вздохнули. И тут переводчик переспросил у пациента порядок приема таблеток. Тот внимательно посмотрел на него и сказал: "Белые таблетки съесть утром, до еды, а желтые вечером, после ужина". Стон вырвался из груди фельдшера.

Партийный товарищ предложил компромиссный вариант: заменить таблетки на какие-нибудь безвредные и отпустить старика с Аллахом. Но профессиональная гордость не позволила нашему переводчику отступиться. Он отогнал всех и начал кропотливую работу: разложил по бумажкам таблетки на каждый прием, объяснил все сначала. На столе его стараниями появилось порядка сорока сверточков - шариков с лекарством. Но его система не действовала .Тогда он перешел на русский язык:

- Слушай, дед, последний раз объясняю. Одна таблетка - утром, после того, как первый раз поешь. Две таблетки - днем, когда солнце высоко - высоко в небе. И одна - вечером, когда спать пойдешь Понял? - Афганец изумленно взглянул на него, потом радостно улыбнулся, закивал головой. - Ну, наконец-то дошло. Иди с миром.

Больной собрал все бумажки с пометками "утро", "обед", "вечер", положил их в пакетик и ушел. Мы начали живо обсуждать дар убеждения нашего лейтенанта. Только веселье продолжалось недолго: вернулся старик.

Он подошел к лейтенанту, что-то быстро-быстро заговорил, а потом положил перед ним стопочку аккуратно разглаженных синеньких бумажечек, в которые тот с таким старанием завернул ему таблетки. Старик достал пакет, сунул его каждому из нас под нос, с тем, что бы убедились в целости лекарств, и пообещал беречь таблетки, никому не отдавать, показывать детям, а через много лет их детям, рассказывая как хорошо его лечили советские врачи. Только сегодня он понял, что среди русских есть и хорошие люди, поэтому и вернулся сказать им самые добрые слова. А таблетки он есть не будет ,они на память. Завернув пакетик в платок, он, умиротворенный, отправился домой.

1989 г.